Морель надулась, как жаба, начала злиться и наконец выплюнула:

– Ваше величество, я передумала. Я возьму этого дроу третьим мужем.

Шер вздрогнул.

– Ильдери Морель, вы же знаете правила. Вы не использовали ваше право, когда я предложила вам это первой. Сейчас я смогу дать вам согласие на этот брак только в том случае, если от него откажется ильдери, предложившая максимальную сумму. Если она не захочет взять его в мужья, то только тогда это сможете сделать вы. – Королева перевела взгляд на меня. – Дитя мое, ваше слово.

Я запаниковала. Это что ж делается-то? Кажется, у меня нет выбора, как нет его и у Шера. Если я сейчас откажусь взять его в мужья, то эта надутая жаба женит дроу на себе и тогда уж я точно не смогу его вытащить. Черт! Ох и ситуация! А ведь у эльфа еще и невеста есть! Надеюсь, она не повыдирает мне все волосы, когда выяснится, что я увела у нее жениха. И что-то мне подсказывает, что и Шер мне спасибо не скажет. Как бы узнать, как у них тут дела обстоят с разводами в случае, если брак был фиктивный?

– Я беру его в мужья, – сказала я внезапно охрипшим голосом и встретилась глазами с Шером.

Окинув взглядом жадно наблюдающую за судом толпу, я успела увидеть мелькнувшее в глазах одного из эльфов веселое удивление. Выглядевший внешне постарше двух своих соплеменников, он все это время внимательно наблюдал за Шером, и у меня сложилось впечатление, что они знакомы.

– Поздравляю, дроу. Тебе удалось избежать не только казни, но и рабства, не иначе за тобой боги приглядывают. – Королева скользнула по Шеру равнодушным взглядом. – Переходим к вам, Ил’марей вас Корта-Хонер.

– Ил’марей вас Корта-Хонер, триста лет, сын графини Каэтары вас Корта-Хонер, – начала вещать распорядительница. – Оскорбил отказом от брака ильдери Вай’олайю Кеосантаро. От пути жреца храма Властелина Ветров тоже отказался в оскорбительной форме. Совершил побег и несколько недель скрывался в горах. При задержании был обнаружен в компании находящегося здесь же дроу и оказал вооруженное сопротивление. Обычно в таких случаях полагается казнь. Но ввиду высокого положения и заслуг его рода перед короной я бы предложила первоначально вынести на рассмотрение вопрос о его возможном браке, если найдется хоть одна желающая взять его в мужья. В противном случае – казнь, так как от пути жреца этот юноша отказался столь резко и оскорбительно, что верховная жрица отказалась его принимать.

– Ну что же, учитывая его знатное положение, мы вполне можем пойти навстречу и рассмотреть этот вопрос. – Королева мазнула взглядом по залу, на секунду задержавшись на мне. Не поняла. Это что, намек?

Каэтара, стоящая рядом, нервно сжала мою руку, и тоже судорожно зашарила взглядом по залу. Но вокруг стояла гробовая тишина, желающих взять Илмара в мужья не было. Парень грустно усмехнулся и посмотрел на мать, а та вдруг побелела и начала заваливаться. Увидев это, Илмар качнулся, словно собрался подбежать к ней и подхватить, и наткнулся на обнаженные мечи охраны. А я, краем глаза отметив то, как Версалант помог Каэтаре, не дав упасть, на деревянных, не слушающихся меня ногах сделала шаг вперед. И как будто со стороны услышала свой голос, внезапно ставший чужим и незнакомым:

– Я беру его вторым мужем.

Разговор накануне вечером в кабинете королевы Лармены

– Ваше величество, а вы уверены, что необходимо все так усложнять? Война нам не нужна, в этом я вас поддерживаю, но, может, просто отпустить его, да и все дела? – Верховная жрица сидела, откинувшись в кресле, и внимательно смотрела на Лармену.

– Ильдери Раймена, подумайте, просто избежав войны, мы ничего не выиграем. Нет, нужно непременно привязать к себе принца. Это ведь подарок богов, не иначе, что к нам попал не просто рядовой дроу, а кронпринц. Мы обязаны как-то использовать это. До тех пор, пока он не озвучил своего истинного положения и притворяется рядовым дроу, мы ничем не рискуем. – Королева тоже задумчиво откинулась на спинку кресла. – Породниться бы с королевским родом дроу, да вот беда: моя внучка еще слишком мала, поженить их невозможно никоим образом. А быть третьим мужем моей дочери – это не выход, дроу могут воспринять это как оскорбление и повод к войне.

– М-да, вы правы. Но я не знаю, кого вам посоветовать. У нас нет ни одной незамужней женщины подходящего возраста и социального положения. Может, достаточно просто проявить жест доброй воли и отпустить его с этой чужеземкой, Алетой? Она ведь тоже не так проста, как это нам сначала показалось. Так мы и сэкономим на амулете перемещений, и покажем дроу свою лояльность? – протянула Раймена.

– Ильдери Раймена, ну что выиграет наш народ, просто отпустив его? Мы ведь уже обсудили это… Ладно, отложим пока. Остается открытым вопрос с сыном графини Каэтары. Эта юная особа, Алета, приходила просить за него, сказала, что готова его забрать с собой и даже заплатить. И за дроу тоже просила, говорит, что он ей очень понравился.

В комнате повисла напряженная пауза, и женщины переглянулись.

– Ильдери Раймена, а вот, кажется, и решение. Взяв в род эту чужеземку, мы убьем сразу несколько гусей. Во-первых, она – Говорящая с богами. Уже одного этого достаточно, чтобы вцепиться в нее мертвой хваткой и не выпускать. Приняв ее в род, мы возвеличим и собственное положение. Во-вторых, сделав ее ненаследной принцессой, можно смело поженить их с кронпринцем дроу, это почетный династический брак даже для рода Рейнольдов. И в-третьих, она не планирует оставаться в долине, а значит, это ничем не грозит законной кронпринцессе, никакой конкуренции.

– Ваше величество, но тогда это решает вопрос и с сыном Каэтары. Если она станет одной из аэрлингов, то… – Они снова переглянулись.

– Отлично. – Королева позвонила в колокольчик и отдала приказания заглянувшему в кабинет секретарю: – Артон, необходимо срочно приготовить к завтрашнему утру родовой перстень с печатью, венец и медальон с символикой младшей ненаследной принцессы рода Бертиль. Немедленно займитесь этим вопросом. Скажете придворному ювелиру, чтобы он использовал размеры, снятые для изумрудного гарнитура с ильдери Алеты, гостьи долины. Затем приготовьте списки приглашений на прием завтра в одиннадцать утра и суд в час дня. Отошлете эти списки всем, кто присутствует обычно. Для семьи графини вас Корта-Хонер и ее гостьи приготовьте отдельные приглашения.

Секретарь поклонился и исчез. А королева, встав, задумчиво прошлась по кабинету и повернулась к верховной жрице.

– Ваше величество, а вы уверены? Может, будет вполне достаточно, если это сделает ваша сестра?

– О нет, ильдери Раймена, мы не можем дать дроу ни малейшего шанса увильнуть от этого брака и признать его недействительным. А теперь давайте продумаем, как нам все это провести так, чтобы малышка захотела взять их в мужья и чтобы инициатива исходила от нее. О том, что Шермантаэль дор’Оровиль является наследным принцем дроу, она не знает, в этом я уверена. Хотя ощущение, что они знакомы, меня все-таки не покидает. Мне донесли, что он буквально пожирал ее глазами, когда она с Каэтарой навещала их в тюрьме.

Женщины в третий раз многозначительно переглянулись и хищно улыбнулись друг другу.

Глава 11

Сказать, что мое заявление о том, что я беру Илмара вторым мужем, произвело эффект разорвавшейся бомбы, – это не сказать ничего. Сначала последовал немая сцена с выпучиванием глаз у толпы. Далее зал начал гудеть, а я, как будто со стороны, наблюдала все это в замедленном режиме. Вот чуть улыбнулась уголками губ королева и быстро переглянулась с сестрой, вот довольно кивнула каким-то своим мыслям верховная жрица. Илмар посмотрел на меня с изумлением и каким-то неверящим радостным выражением в глазах. Рядом очнувшаяся Каэтара, которая пытается меня обнять и расцеловать и что-то радостно лепечет. В сторонке шушукаются и переговариваются эльфы, рабы королевы, а тот, что постарше, как-то иронично смотрит на Шера. И наконец Шер – выражение его глаз я понять не смогла. Это был настолько туго замешанный коктейль эмоций, что расчленить его на отдельные составляющие я не сумела бы при всем желании. Это и радость, не очень понятная мне, которая была сначала, после того как я сказала, что буду его женой. Вот эта радость переплелась с мрачным сочувствием к Илмару, когда мы ждали решения его судьбы, а после моего последнего заявление эти эмоции начали смешиваться с непониманием, изумлением, обидой, потрясением, и почему-то появилось такое выражение, словно он ревнует. Его лицо вроде бы оставалось бесстрастным, но в глазах полыхало столько чувств, что, думаю, ни для кого не было секретом, что же испытывает сейчас этот ушастый брюнет.